Книги - Литература - Г. Г. Нейгауз Об искусстве фортепианнной игры. Генрих Густавович Нейгауз является великим музыкантом и педагогом. В своей книге он подытоживает свой богатейший практический опыт. Эта книга не во всем систематична и с точки зрения методологов фортепианной тгры, возможно имеет изъяны. Автор и не претендует на строгую последовательность изложения и всеобъемлемость охвата, меньше всего считает он ее сводом правил и наставлений.
Он стремится лишь поведать о тех вещах, с помощью которых можно открыть тайники пианистического искусства. Достоинствами книги является живость изложения, широта охвата, острота сравнений. Не следует искать в книге то, чего в ней нет и не может быть. Она скорее напоминает непринужденную беседу о важнейших проблемах исполнительского искусства, чем трактат о фортепианной игре.
Об искусстве фортепианной игры. Dj. Vu. ОГЛАВЛЕНИЕ. Предисловие ко второму изданию 6. Вместо предислсзия 1. Глава I. Художественный образ музыкального произведения 1. Глава II. Кое- что о ритме 3. Глава III. О звуке 5.
Глава IV. О работе над техникой 7. Общие соображения 7.
Об уверенности как основе свободы 8. О двигательном аппарате 8. О свободе 9. 0. 5.
Элементы фортепианной техники 1. Добавления к главе IV 1. Об аппликатуре 1.
Глава V. Учитель и ученик 1. Глава VI. О концертной деятельности 1. В заключение 1. 83. Я И Мильштейн Генрих Нейгауз 2. ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ.
Генрих Густавович Нейгауз является великим музыкантом и педагогом. Скачать ноты . Г.Г.Нейгауз «Об искусстве фортепианной игры». Рубрика: Музыкальная литература . Нейгауз - Об искусстве фортепианной игры книга для музыкантов педагогов. 12 апреля день рождения Генриха Густавовича НЕЙГАУЗА. Купить книгу «Об искусстве фортепианной игры» автора Г. Нейгауз и другие произведения в разделе Книги в. Генрих Нейгауз. Читать далее. Скачать бесплатно и по прямой ссылке обучающую книгу в оригинале, с иллюстрациями. Я И Мильштейн Генрих Нейгауз 207. Я остановился на этом заглавии: «Об искусстве фортепианной игры», потому что слово . Автор: Генрих Нейгауз. Аннотация, отзывы читателей, иллюстрации. Иллюстрации к книге Генрих Нейгауз - Об искусстве фортепианной игры. Учебное пособие. Читать в контексте.
Писал я свою книжку очень понемногу, между делом (а делом была педагогика и концертная деятельность), и, перед тем как сдать ее, сокращал написанное настолько основательно, что в конце концов в печати появилось немногим больше половины моей рукописи. Теперь я отчасти жалею об этом, ибо то, что я не опубликовал, было, пожалуй, самым искренним, личным из всего написанного. Но в настоящее время я не чувствую себя в силах переделывать и доделывать книжку — пускай выходит в том «недоработанном» виде, в котором она увидела свет и, увы, неизбежно возбудила немало нареканий (так же, впрочем, как и одобрений). Но признаюсь, что я не теоретик- методист и никогда им не буду. Там говорится, между прочим, что круг вопросов, затронутых в ней, гораздо шире, чем можно судить по ее названию, и что озаглавить ее следовало: «О понимании музыки и исполнении ее».
Читая книгу и, будто бы присутствуя на тех уроках Г. Нейгауза, мы можем. И каждый раз, когда её начинаешь читать заново, ждут открытия. Купить книгу «Об искусстве фортепианной игры. Записки педагога. Моды На Скайрим На Войну Довакина тут. Учебное пособие» (Нейгауз Генрих Густавович) в Интернет-магазине My-shop.ru. Читать аннотацию, отзывы покупателей, оставить свой комментарий. Я остановился на этом заглавии: «Об искусстве фортепианной игры». Жизнь Генриха Густавовича Нейгауза оборвалась 10 октября 1964 года;.
Такое название было бы, конечно, лучше и полнее, но что было делать, когда кроме музыки и исполнения вообще я должен был писать и о моей узкой профессии, игре на фортепиано, и хоть кое- что высказать о ней. Я остановился на этом заглавии: «Об искусстве фортепианной игры», потому что слово «искусство» позволяло мне говорить об искусстве вообще, а слово «фортепианная игра» — о пианизме. Если бы я был дирижером, скрипачом (не только бывшим пианистом), тромбонистом etc, я, конечно, с гораздо большим правом назвал бы свой труд прекрасным предложенным «Литературной газетой» названием: «О понимании музыки и исполнении ее», так как, в сущности, это же и есть моя главная тема.
Некоторые возражения Л. Баренбойма вполне резонны. Например, можно было упомянуть более подробно о «четвертом элементе», то есть — исполнении перед аудиторией; я же говорю только о «трех элементах»: музыке, исполнителе и инструменте как слагаемых фортепианной игры, без достаточного учета и описания того, что дает «внесение в мир» исполняемого. Впрочем, в разных местах книжки об этом говорится достаточно, хотя, как всегда, кратко; ради методики можно было, пожалуй, прибавить «четвертый элемент» к моим трем. Почему я этого не сделал?
Стоянова и «Искусство пианиста» Т. Когда я говорил о стрехэлементности фортепианного исполнения, я больше имел в виду бескорыстное музицирование по возможности не дилетантское, а не игру сна людях» Я только хотел чтобы разобрались в простейших законах этого музицирования, ибо ясность в этом вопросе помогает музицированию, улучшает его качество Конечно, если милая девушка играет сна именинах у тети Манн» (выражение покойного Н С Голо ванова), то с четвертый элемент» уже налицо. Каюсь, в моих рассуждениях я не учел этого важного обстоятельства. Вот еще серьезный упрек Л. Баренбойма, разделяемый, впрочем, мно гимн высказывавшимися устно на этот счет: я не пишу почти совсем о моих коллегах (в том числе о близком мне бесценном Ф.
М Блуменфельде), о среде в которой работаю, я не упомянул ни словом разных значительных музыкантов etc. Баренбойм даже приводит большой список моих неупомянутых бывших (действительно, превосходных) учеников, описанием которых было бы значительно ссогрето» мое произведение; зато я слишком часто, почти назойливо говорю о С. Рихтере; он, конечно, достоин всяческих похвал, но это уж слишком.
Проф. Стоянов (София) в своей книге «Искусство пианиста» выходит из этого трудного положения очень просто: он приводит, почти в стиле справочника фамилии огромного количества пианистов, главным образом болгарских, и таким образом удовлетворяет требованию «упоминания», однако, мне кажется, такое перечисление более уместно в энциклопедии, чем в книге об искусстве Если же давать интересные и разнообразные характеристики многим пианистам, то отодвигается на задний план главная цель кннгн: сообщение об искусстве пианизма и практические выводы Я подумывал как- то о характеристиках моих коллег, многих замечательных музыкантов, но отказался от этой мысли моя книжка при этом искусственно очень разрослась бы и вряд ли бы доставила большое удовлетворение читателю. Тем более что люди, о которых мне пришлось бы говорить, уже увековечены в разных статьях и монографиях, а писать о них поверхностно мне казалось недостойным. Поэтому я многих «забыл упомянуть».
По поводу «назойливого» упоминания о Рихтере. Позволю себе напомнить, что моя книжка — не официальный отчет, не доклад должностного лица, чьи оценки и характеристики должны оставаться в рамках мудрого «равновесия» То, что я написал, — прежде всего личное высказывание. Каждому, даже самому скромному, писателю дозволено иметь свои увлечения, тем более, если он может доказать, что они имеют серьезные основания Я это могу сделать, но не буду утомлять читателя. Рихтер стал в силу особенностей его дарования неким важнейшим событием в моей музыкальной и педагогической жизни. Неужели этот факт я обязан скрывать, замалчивать или прятать его под маской «благонамеренной», мнимой объективности? Один видный будапештский критик написал после концерта Рихтера: «Собственно, есть два пианиста — Франц Лист и Святослав Рихтер.
Первого я не слышал Второго знаю». Баренбойм и некоторые другие считают, что я на- .
Первый среди равных . Они правы, пожалуй. Повинен в этом, увы, «разговорный» стиль моих записок, а так как я смолоду знаю несколько языков и привык к известным выражениям на данном именно языке, то и не постеснялся записать эти выражения, как они мне приходили в голову. Ведь всякое сообщение о своем личном опыте (а им наполнена моя книжка) неизбежно автобиографично, и именно автобиографичность была причиной моего презренного воляпюка. Конечно, я постарался бы совершенно устранить его, если бы писал настоящее литературное произведение, лишенное признака автобиографичности, но я и не помышлял об этом, так как, естественно, не считаю себя литератором.
Я просто рассказывал о своем жизненном опыте и попутно размышлял. Человек любой профессии, честно стремившийся к своей цели, имеет на это право, не будучи вовсе литератором. Да неужели же никогда нельзя пошутить, неужели воспрещается раз и навсегда ndendo dicere severum. А сколько пустяковых советов и замечаний, высказанных с устрашающей серьезностью и подавляющей важностью, вы можете подчас прочесть в любой методической книге!
Баренбойм совершенно правильно протестует против легкомысленного (ненаучного) смешения понятий «подсознательное» и «эмоциональное» на с. Баренбойм пропустил в своей рецензии), неточность остается неточностью. Правда, смысл моего высказывания всем ясен (это проверено), но в настоящем издании я эту фразу соответственно изменил. Он, очевидно, неправильно прочел или не понял того, что у меня сказано. А сказано то же, о чем говорит он, то есть что речитатив нужно играть на одной педали, как написал Бетховен. В моей книжке сказано, что Шнабель выдерживает педаль на одну четверть больше, чем надо, и держит ее во время паузы, вследствие чего на последней ноте речитатива фа получается грязь (см.
Так что поучать меня нечего, любой настоящий музыкант согласится с моим замечанием. Ваш учитель, которого Вы высоко цените, Ф.